Мы сидим на
открытой веранде. Вокруг я вижу только небо. Мы где-то высоко. Но никаких
знакомых запахов или звуков. Это где-то слишком далеко от родных мест. Здесь
всего слишком – слишком густые ароматы, слишком яркое солнце, слишком соленый
ветер … И где-то там, внизу, дышит нечто слишком огромное – как океан.
Мы сидим на
веранде. Я смотрю на Них. Даже Они –
слишком – слишком красивы! Необыкновенно красивы! Никогда в жизни я не видела
таких красивых женщин. Правильные умные лица, стройные плотные фигуры,
загорелая упругая кожа.. Ветер играет длинными распущенными волосами..
Мне тоже
слишком- слишком неуютно - рядом с этим насыщенным совершенством. Я вжимаюсь в
плетеное кресло, чтобы стать еще меньше и незаметнее. Они разговаривают между
собой на незнакомом мне языке.
Иногда поворачивают ко мне свои красивые
лица, улыбаясь открыто и насмешливо. Мне кажется, что они говорят обо мне.
Хочется
психануть и громко потребовать объяснений. Но я не умею психовать. Я просто
пытаюсь справиться с неудобством. Точнее – с чувством собственной
неполноценности в сравнении с ними. С чувством острого одиночества. Или с тем,
что чувствую себя дурой…
А какая
собственно разница, как назвать это удушающее, тягостное, сдавливающее чувство?
Как в фильме ужасов, когда в темнице начинают сползаться стены и потолок,
уменьшая узнику его жизненное пространство.
Они
наблюдают за моими попытками справиться с этим странным удушением. Не помогают,
не поддерживают, не объясняют.. просто наблюдают.
Мое
жизненное пространство сжалось почти до точки.. Не просто до геометрической
точки. Оно сжалось до точки боли. Давнишней боли. Я помню, как она образовалась
– в одно мгновение ..
И сейчас от
нее просто некуда спрятаться или сбежать – все мое осознание схвачено ею - я дышу ею, я глотаю ее, я становлюсь ею и
больше ничем, никакого другого пространства, никаких других границ, кроме
границ, образованных границами боли.
Вдруг боль
меняет свою плотность, превращаясь из
свинцовой точки в некую густоту , черную, как смоль, блестящую, как антрацит.
Все мягче, все подвижнее… Вот она уже роится, шуршит, копошится и щекочет..
И взмывает!
И разлетается мириадами и мириадами черных блестящих бабочек! Нескончаемым
потоком! Из никуда и в ниоткуда – сквозь меня – пульсирующе, и еще, и еще…
Я снова
начинаю чувствовать свое тело. А бабочки все летят и летят из меня, приводя в
движение нечто такое, что пряталось где-то по дальним уголкам души… Заставляя это нечто взрываться очередным роем
бабочек цвета антрацита…
В этой
встрече нет разговоров, уроков и практик. Вспоминание этой встречи болезненно,
чуждо, бессмысленно. Но это ОПЫТ. Опыт разрушения границ.
