Безликость

Стратегически размеченная - постигаемая аспект за аспектом, узнаваемая в сновидениях и утверждаемая по просыпании поведением и образом мыслей, ожидаемая и наблюдаемая день за днем - она все же обрушилась на меня внезапно, монолитным куском, разрушив привычные навыки, мысли и образы..

БЕЗЛИКОСТЬ.

Она предстала предо мной неузнаваемостью самоей себя, непониманием, где я и что здесь делаю, а главное – что должна делать далее с самой собой и своим существованием.
Каждое утро я подхожу к зеркалу и, вглядываясь в незнакомое лицо, которое вынуждена считать своим, спрашиваю себя: кто я сегодня? каким будет мой сегодняшний день?
Все, что меня окружает, помогает вспомнить и надеть то лицо, которое когда-то было моим, и вместе с ним вернуть причетающиеся ему дела, заботы, время и пространство жизни.
Когда чувствую себя особенно чуждой себе, особенно незнакомой и далекой, я с вспоминаю свое прежнее лицо с отчаяньем утопающего, чтобы схватится за него, как за соломинку, и сохранить равновесие, порядок и понимание происходящего.

Но мне все реже хочется вспоминать.

Безликость берет свое. Отравляет любопытством, граничащим с авантюрностью, безудержной «свободой от», и за всем этим – жаждой НОВОГО, пьяно-нетерпеливой, порождающей страх, сдерживаемый лишь рассудочностью.
Но страх уступает перед навыком, полученным когда-то ранее - в познании Безликости, стратегически размеченной, аспект за аспектом – навыком опираться на ИНОЕ – на чувствование РИСУНКА и НАТЯЖЕНИЯ ПЛЕТЕНИЯ НИТЕЙ в ТКАНИ БЫТИЯ.

И безудержная «свобода от» оборачивается желанной несвободой, схваченностью чем-то более грандиозным и фундаментальным. Чем-то, во что хочется вглядываться и вслушиваться, не отвлекаясь, что хочется чувствовать часами, не прерываясь, читая, как хорошую книгу, впитывая и впитывая содержимое.
И восхищаясь красотой.
И удивляясь наполненностью.
И наполняясь…

Я прибираю старые нитки – распускаю, стираю, сушу, сматываю в клубки.. Эта на первый взгляд нудная и никому не нужная работа втягивает мое осознание в пространство родовой памяти, где искусство женского рукоделия доводится до своего совершенства – до искусства колдовского плетения.

Я прибираю остатки своей прежней жизни, как старые нитки, распускаю, стираю, сушу, сматываю в клубки, еще более обезличивая, превращая в сырье, в материал, погружаясь в Безликость как в данность, как в Пространство Бытия, где другие Безликие Ведьмы, поколение за поколением, доводят до совершенства свое колдовское искусство.